Кстати...Замечали ли вы, как иногда может тянуть на клирос после некоторого перерыва. Как тянуть на клирос может после переезда в другой, чужой город. Какая жажда клироса может развиться, если на новом месте клирос по душе так и не нашелся?
Высоту нашего служения часто можно заметить, лишь потеряв само служение. И это похоже на пресловутую женскую работу. Ее "невыполненность" сразу замечаешь.
Почему же нас так тянет на клирос?
Почему мы так жаждем служить снова и снова?
Я дерзну предположить, что та благодать, которую испытывают певчие во время пения, если делают это искренне, истово, умножая профессионализм на горячее сердце, гораздо сильнее переживаний молящихся в храме. Я молился и в храме и на клиросе. И могу сравнивать. Молитва делом, пением, может удивительно многое. И поэтому мне непонятны певчие, которые в своей работе опираются на фразу "для меня это лишь работа и не более".
Как будто нам предлагается чудесный букет, а мы соблазняемся оберткой от него. И настаиваем, что обертка и есть самое ценное. А что, она не вянет. Ее можно использовать под другой букет.
Да, наверное, трудно было бы описать переживания истинного певчего. Потому что сумев это сделать, мы приблизились бы к пониманию переживаний ангелов во время их пения в Царстве небесном. Да куда уж нам, бедным путникам по истерзанной земле...
Но иногда, очень редко мы можем уловить это самое. Удивительное. Уловить и полюбить навсегда. Уловить и понять "что такое небо". И насколько небо удивительно, желанно, притягательно.
Я очень полюбил книгу под названием "Моя жизнь со старцем Иосифом". Речь идет о жизни старца Ефрема и периоде его ученичества у известного старца со святой горы Афон Иосифа Исихаста. Если бы некто хотел познать подлинное, настоящее христианство, почувствовать подлинную суть нашего певческого служения - ему стоило бы обратиться к этой книге. Потому что когда видишь чужой трепет перед богослужением, когда видишь чужую духовную красоту и высоту, невольно начинаешь и сам заряжаться этим же. Как пирог, пропитываешься неким сладким кремом.
Я хочу дать одну цитату из этой книги. Извиняйте, братцы. Я знаю, что цитаты многие не любят. Эта интересная, обещаю. Только что пришедший к старцу Иосифу пока еще юноша Ефрем рассказывает о своей небесной радости. Это интересно тем, что 1:1 совпадает с некоторыми переживаниями у певчих.
Итак, давайте себе нарисуем эту картину. Начало 20-го века. Молодой греческий юноша жаждет монашеского жития. Да-да, прямо начало из жития... А духовные пути великих часто очень похожи, ведь они предузнаны Богом и проводятся Им по золотому пути, пути великих. И вот юноша приходит на Афон. И попадает к старцу Иосифу.
А еще ворчание старца.
Ведь задача любого учителя - это хорошенько смирить новичка, чтобы у того на первой стадии его жития не возникла мысль "вау...я на Афоне...я - у крутого старца...я избранный... я - Нео... Морфеус, спасибо за красную таблетку..."
Ефрем честно признается - было сложно. Очень. Нагоняи от старца, высоких достижений и бесстрастия пока нет. Молодой организм требует движения, кровь разогнать. А часы как будто замерли, как будто время исчезло. Дни похожи один на другой. Но сам Ефрем рассказывает "и награда за труды была - это было удивительное переживание".
Итак, переходим, собственно к интересующей нас выдержке из книги. Про то, как юноша Ефрем пережил некое восхищение ума на небо. И почувствовал нечто такое, что забыть более нельзя.
Я никогда не забуду случившееся со мной очень страшное, исключительное происшествие, бывшее, конечно, по молитвам Старца Иосифа.
Я был тогда еще послушником — в годы беззаботности, о которых часто вспоминаю. На первой седмице Великой Четыредесятницы мы жили отдельно друг от друга. Из-за усиленного подвига, из-за многих трудов я очень исхудал и ослаб, сильно болело в груди. В пятницу я вышел в пустыню, на скалы, один и собирал траву.
Я говорил Иисусову молитовку вслух, когда вдруг услышал некое тихое псалмопение, почувствовал радость и у меня случилось, не знаю как, некое восхищение ума на Небо. Конечно, Божественное не передается человеческим языком. Вот все, что я могу сказать немногими словами: ум мой был захвачен, и я оказался в ангельском месте, посреди ангельских чинов, конечно, без тела, одной душой, одним умом.
Там ангелы пели вокруг Престола Божия, и я тоже славословил Бога. Я пришел в то состояние, которое бывает, когда человек умирает и душа его идет на Небо, когда мы переходим в иную жизнь. Я пребывал в каком-то изумлении, в неизреченной радости
Это состояние длилось немногие минуты. Это было такое наслаждение, радость и блаженство, что если бы оно продолжалось хотя бы десять минут, то вряд ли я сохранил бы рассудок! То есть, рассуждая по-человечески, вряд ли моя душа осталась бы во мне, что-нибудь случилось бы со мной, столь крепкой и сильной была благодать, сладость, блаженство, извещение иной жизни. Сейчас мой ум в замешательстве, и если я буду его принуждать сказать, что в точности со мной происходило, я только его утомлю. Это было неимоверно!
Я переживал нечто подобное очень давно в Пасхальную службу. Я был регентом, устал как собака. Уже на автомате из последних сил поднимал настрой певчим. А потом - как плавно растущая волна, как горячий прилив. Вот только что ты был самым обычным усталым парнем. Спустя мгновение ты уже на небе. Глаза то видят все ту же обстановку храма, а вот сердце наполнено каким-то сладким пламенем.
Когда я читал это переживание юноши Ефрема, удивился совпадению этого элемента "посреде ангельских чинов". Представьте себе холодную остановку, на которой вы промозглым зимним вечером дожидаетесь автобуса. Вокруг холод и одиночество. Мертвенно-тускло светят городские фонари, как будто вымораживая из души остатки уюта и тепла. Ах, это городское освящение. Оно может быть новогодней гирляндой, а может быть как у Блока "бессмысленный и тусклый свет...живи еще хоть четверть века, все будет так - исхода нет".
А теперь представьте себе нечто полярное. Ты чувствуешь вокруг себя не мертвое застывшее и озябшее пространство, а пламенно-горячих живых существ, которые как будто с любовию все дружно взирают на тебя небесными очами. И ты это ощущаешь - как будто оказался среди них и ощущаешь благоуханный и какой-то весенне-свежий жар их любви. Направленной к тебе.
Такое бывает и на клиросе среди певчих, в момент удачного и тонкого произведения. Когда сердца на время слились. Вот только это небесное ощущение сильнее, пламеннее, восторженнее. Как будто страха больше нет. Чего тебе вообще бояться в этой жизни, если за тебя - ОНИ!
А еще ты явно ощущаешь - Христос тебя принимает. Он - тобой в этот момент доволен. Ты - угодил Ему. Этот восторг нельзя передать, он заставляет душу буквально плавиться в каких-то переживаниях, как будто сквозь душу потекла сладко-грозная молния.
И я полагаю, многие певчие это проживали.
Да и я уже писал о подобном.
Но про такое не грех и повторить. Это ощущение запоминаешь. Эти переживания ты не можешь более вызвать из памяти, воссоздать в себе. Ты можешь лишь описать их каркас, как можно описать вкусное блюдо. Но сытым от этого не станешь. Ты нуждаешься в этом снова и снова. Ты снова надеешься это повторить, ощутить эту ликующую радость - ощутить себя объектом всеобщей, райской, невероятно возвышенной и насыщенной по силе чувств любви. Ощутить этот юный, прохладный, весенний жар. Вот такие вот парадоксы - "прохладный освежающий жар любви". Как будто тебе в любви признается юное, цветущее и покрытое крупными гроздями соцветий деревце. Само оно нежное - а сила его чувств пламенная. Вот так и тут.
Вот и тянет нас, болезных и грешных, вновь к этому небесному огню. И как же мне хочется надеяться, что милосердный Господь видит в нас эту жажду. И помилует нас по великой милости. Ведь дать такое и отринуть от Себя было бы слишком...тяжко.
Опять же, Господь не только прекрасен и милосерден, но и строг. "Я дал тебе такие переживания. Ты это ощутил. Ты знал, что уготовано. Ты мог сравнивать Мой дар и то, что предлагает тебе мир. И что ты сделал с этим знанием"? Вот тот вопрос, самый страшный вопрос для певчего. Что мы сделали в обмен на сладость служения Господу. Я стараюсь думать об этом не слишком часто, чтобы не загнать басенка в ужас Господень - как высшую терминальную форму страха Божьего.
А книгу про старца Иосифа ("Моя жизнь со старцем Иосифом") я рекомендую. Она написана простым языком, без премудростей. Но говорит о такой высоте, о таких чудесах, о таком слиянии неба и земли! Как, например, вам факт причащения старца Иосифа из рук ангела? Круто?
| Moya_zhizn_so_starcem_Iosifom.zip | Моя жизнь со старцем Иосифом (FB2 и PDF) |
Певчий будет петь на небесном клиросе...